В ботаническом саду Дюссельдорфа в мае 2015.

Я туда регулярно наведываюсь. Интересно всегда, каждый раз новое открываю. И не потому, что сажают новое, а потому, что природа такая богатая и живёт, изменяясь.

Вот, застала в этот раз в оранжерее цветение каких-то столбов рядом со стволом пальмы - аааах!

Космос это, не иначе.

Как ни крути, ...

Но: планета-то наша, Земля. Ботанический космос в Дюссельдорфе.

Шишка араукарии. Увидела впервые. Раньше всё без шишек. Размером с небольшой ананас.

А вот чуть подробнее про эту пальмо-ёлку (или ёлко-пальму) чилийскую, которая в Дюссельдорфе во многих полисадниках растёт:

Араукария чилийская (Araucaria araucana) распространена в горах Чили и юго-западной Аргентины, где достигает 50 м высоты, причём женские особи значительно выше мужских. Крона округло-коническая, в старости - зонтикообразная. Хвоя крупная, до 5 см длиной, сидячая, очень жёсткая, ярко-зелёная. Шишки до 10 см в диаметре, шаровидные, созревают на второй год и рассыпаются. Ореховидные семена до 5 см, съедобные. Живет до 2000 лет!..

Шишки - высоко-высоко. Но мой аппаратик сони с зумом справляется отлично!

А внизу - пионы.

Зелёный бутон пиона похож на розу.

Не зря в Германии этот цветок называют "Троичной розой" (цветёт к празднику Троицы).

А на земле - голубые колокольчики разбросаны.

Это с дерева нападало.

Дерево зовут ПавлОвния, в честь русской Романовой, Павловны Анны)))

Филипп Зибольд (это имя мне ещё раз в тот день встретилось)) и Йозеф Цуккарини дали растению название по отчеству дочери императора Павла I, красавицы Анны Павловны (1795—1865) - а назвать род Anna они не могли, поскольку такой род уже существовал, говорят, что отчество они приняли за второе имя.

Тут табличку не нашла, оттого не знаю, как назвать это деревце. Филигранно.

А рядом - цветки прям из ствола местами вылезали...

Багрянник китайский, или Церцис китайский (лат. Cercis chinensis) — деревья, вид рода Церцис (Cercis) семейства Бобовые (Fabaceae).

А тут только кажется, что кора разверзлась и кроваво-красным цветком зацвела...

Это пионы льнут к каким-то стволам. Красивое сочетание.

А тут я попала в цветение нежное и обильное.

Яблоневое, хотя яблони уже отцвели.

Не могу оторваться от "курка"...

А вот только после бирочки знаю теперь, что это Яблоня Зибольда (или зибольдиана торинго)!

Название лат.: Malus (siboldiana) toringo Отличается красиой формой кроны с разрезными листьями и обильным цветением весной белыми цветками. Великолепное небольшое дерево, 6-8 м высотой, до 10 м шириной, с коротким стволом, широкая, округлой кроной, ветви широкораспростертые, густые, многочисленные боковые побеги. Ветви красно-коричневые иногда с колючками. Эллиптические листья, иногда лопастные, зеленые, осенью желто-оранжевые. Бутоны светло-розовые, цветки белые, многочисленные, цветение в мае, с приятным ароматом. Многочисленные плоды, размером с горошину, декоративные, золотистые.Чтож, надо идти смотреть теперь золотистые горошины).

Уходить от такой "распростёртой" красоты Зибольда-Торинго (японской, наверняка!) не хотелось.

Опять же: о Зибольде, читаем:

"Филипп Франц фон Зибольд (нем. Philipp Franz Balthasar von Siebold, 1796-1866) — немецкий естествоиспытатель и исследователь Японии, куда прибыл в 1823 в качестве врача, состоявшего на службе Голландской Ост-Индской компании. Кузен немецкого физиолога и зоолога Карла Зибольда. В Эдо он у императорского библиотекаря приобрел карту Японии, за что был оттуда выслан и в 1830 вернулся в Голландию (оставив жену-японку и двухлетнюю дочь). В 1859—1862 годах снова жил в Японии, затем в Германии. Сейчас в Нагасаки есть Мемориальный музей Зибольда, который открыли в 1989 году в его честь, считая, что он внёс таки большой вклад в развитие современной науки в Японии. Там описывается "шестилетнее пребывания Филиппа Франца фон Зибольда в Нагасаки, во время так называемого «инцидента Зибольда», и его великий труд* на благо Японии. Здесь также демонстрируется семейное древо и личные вещи его жены, японки Таки и дочери Ине, которая стала первой женщиной-врачом в Японии". Университет Нагасаки носит имя "голландского шпиона" немца Зибольда, скончавшегося в Мюнхене.

*Зибольд ввёл на острове Ява чайные плантации" - интерееееесно как!..

А я иду дальше и вижу на земле такие "розочки". Суккуленты.

А дальше снова и уже на солнце - павловния!

А ведь это растение тоже просто на улицах в Европе повсюду сейчас цветёт.

Подхожу к висячей-плакучей ели на входе в оранжерейное пространство ("Купол").

А в "Куполе" сидит себе парнишка, читает)) А как же: ботаника - это сначала книги и картинки, потом - путешествия (читайте дальше, то есть: ниже, после фоторепортажа).

Напротив "синяков обыкновенных" (так растение называется, ядовитое).

И вот тот самый пальмовый ствол с цветущими "столбами".

Коряга.

Чудики.

Там влажно и очень всё "запущенное".

Приходится "продираться" через папортник.

Нравится мне под куполом!

Перехожу в соседнюю "Африку". А там такие "шишаки"!!!

Я это деревцо раньше без огромных шишек видела. Свол и листья тогда на большущий ананас похожи. Нет, это ... папортник. Причём - женского пола. Цикас - древнейшее растение, похожее на пальму - это пальмовый папортник.

Вот ведь! Так в пояснительной "записке" было сказано...

Ботаника — название происходит от греческого слова βοτάνη — трава, и должно бы переводиться «травоведение». И, в ботаническом (травоведческом) саду и должно быть много трав :-)

Вот так сесть на скамеечку, почитать что-нибудь ботаническое...

Тератология — изучение растительных уродливостей.

Hозология — изучение болезней растений...

Это я из "научно-популярного :-) А мне, как большому любителю ещё и энциклопедий (это помимо истории и ботаники меня очень всегда занимает), обязательно надо набраться дополнительного ума и почитать у Брокгауза и Ефрона. Цитирую выборочно, что меня зацепило в их "Историческом очерке общей ботаники". Подчёркивания мои, очень занимательно! Про пестики-тычинки :-)

"Древние и средние века. Первый натуралист, заслуживающий, для своего времени, название ботаника, был Аристотель. Различные статьи его о растениях, собранные Вильмером под заглав.: «Phytologiae aristotelicae fragmenta» (Бреславль, 1838 г., in 8°), полные метких и высокоценных замечаний, дают основание жалеть об утрате главного труда этого всестороннего гения — «Теории растений». Наряду с гадательными и ошибочными мнениями, высказанными в записках Аристотеля, в них встречаются очень верные взгляды относительно сходства зародыша животного с зародышем растительным, о различии полов у некоторых растений, об их долговечности и т. д. Из учеников Аристотеля, занимавшихся Б., Фаниаса, Дицеарка и Теофраста, только последний оставил два полезных труда: «Историю растений» и «Причины растений», кот. подвергались многим комментариям и часто переиздавались. Число растений, кот. Теофраст приводит и частью описывает, достигает 500; все они относятся к восточн. области Средиземного бассейна; их очень трудно сравнивать с видами известными нам теперь. После Теофраста приходится пропустить около 4-х столетий,... Диоскорид жил в I в. по Р. X. и составил описание медицинских веществ, в числе которых у него описано 600 растений, классифицированных на 4 группы: 1) благовонные растения, 2) пищевые, 3) медицинские и 4) винодельные. Хотя произведение Диоскорида и разделяет ботаническую славу Теофраста в продолжение средних веков до XVI в., все-таки труд его, как и «Естественная история» Плиния, посвященная изучению растений, может быть рассматриваем только как свод более или менее хорошо выраженных ботанических истин, известных древним.

В эпоху средних веков незаметно ни малейшего успеха ни в изучении самих растений, ни в изучении их органов и жизни. Арабские доктора, котор. знали только лекарственные и сельскохозяйственные растения, византийские же писатели и схоластики, кот. писали и поэмы и научные статьи о ботанике, не заслуживают внимания. И только открытия, сделанные во время путешествий братьев Poli и особенно Колумба, внесли в науку элементы, способствовавшие развитию ботаники.

Миссионеры, доктора, путешественники, как, напр., Lopez de Gromara, Fernandez de Oviedo, Martin del Barco, Jerome Benzoni, Andrè Thevet и др. первые познакомили нас с растительным богатством Нового света, и труды их могут считаться началом новой эры в истории ботаники. Развитие это главнейшим образом выразилось в создании ботанических садов, прежде всего в Италии, в Падуе в 1525 г., в Пизе в 1544 г., потом в Голландии в Лейдене в 1577 г., наконец во Франции в Монпелье в 1597 г. и в Париже в 1598 г.

XVI век. В конце XV века и в начале XVI в. прогресс в ботанике выражается появлением описаний растений с рисунками, гравированными на дереве, сначала, конечно, весьма несовершенными. Emilius Maсеr первый сделал такой опыт в 1480 г.; его примеру с большим успехом последовали: Matthioli, Aloyso Anguillara, Castor Durante, Brunfels, Tragus, позднее Fuchs. Оригинального в этих работах все-таки нет ничего. Это все комментарии на труды древних с небольшими прибавками. ...

Немец Брунфельс (Brunfels, 1470—1534) собрал на месте путем гербаризации туземную флору и описал ее, хотя без всякой системы. Несколько лет спустя, Иероним Бок, более известный под именем Тragus (1498—1554), в своей «Истории туземных растений» (числом 165, все с рисунками), изданной под заглавием «Новый травник» (New Kroeuterbuch) в 1539 г., пробует расположить растения в некотором порядке и делит их так: 1) дикие растения с пахучими цветами: 2) клевер, злаки, кормовые и ползучие растения, 3) деревья и кустарники. В продолжение всего XVI в. книга его имела большой успех и выдержала 10 изданий. Леонард Фукс (Fuchs, 1501—1566), профессор Университета в Тюбингене, проявил чрезвычайную наблюдательность в описании и изображении 400 видов туземн. растений в своем «De historia stirpium commentarii insignes» и т. д. (Базель, 1542 г., in fol.). С этих пор начали внимательнее описывать растения, которые видели около себя. Бенуа Ареций (Aretius, 1505—1578), профессор богословия в Магдебурге, и англичанин Вильям Глернер († в 1568) познакомили ученый мир с растениями своих стран; Адам Лоницер (Lonicer) разделял растительное царство на деревья, кустарники и лекарственные травы (1551). Матвей Лобель, или Лобелиус (Lobelius, 1538—1616), в труде своем, озаглавленном: «Stirpium adversaria nova» (Лондон, 1570 г.) делит растения на 7 классов: 1) злаки, 2) орхидные, 3) огородные, 4) овощи, 5) деревья и кустарники, 6) пальмы и 7) мхи. Особенно же прославился он своими «Observationes sive stirpium historiae» (Антверпен, 1570, in fol.), в которых изобразил 2191 растение с указателем на семи языках.

Путешествия, совершенные в XVI веке с научными целями, способствовали не только увеличению числа известных дотоле растений (а следовательно, и возможности лучше сравнивать их между собой), но и лучшей классификации их. Канарские острова в XV веке, еще до открытия Америки, были посещены Cadamosto, который познакомил нас с драценой и баобабом. Растения и др. растительные продукты восточной Индии были в 1563, 1578 и 1579 гг. предметом трудов, важных для того времени и составленных португальцами: Garcia da Orta, Christophe Acosta и голландцем Jean Hugues Linschooten. Греция, Средняя Азия, Персия и Египет были исследованы Белоном (Pierre Belon) в труде, где он описывает и изображает растения и животных, до тех пор неизвестных. После него Melchior Wieland, или Guilandinus, Léonard Rauwolf и Рrоsper Alpin тоже посетили Восток и издали свои наблюдения над растениями. Книга Alpin’a (Венеция, 1592 г., in 4°) была особенно в почете, вследствие обилия фактов, точного описания и хороших гравюр.

XVII век. В лице двух братьев ботаника вступила в новую фазу развития. Жан Боген (Jean Bauhin), родившийся в Базеле (1541—1616), занимался ботаникой сначала под руководством Л. Фукса, затем Г. Гесснера, и наконец Рондле — в Монпелье. В большом труде своем: «Historia universalis plantarum», изданном по его смерти Grafenried и Chabrée, он собрал сведения по ботанике, дошедшие с древнейших времен. В книге этой заключается не менее 5000 описаний, разделенных на 40 классов и 3577 рисунков, все без особенной системы. Гаспар Боген, брат его (1560—1624), попробовал внести некоторый порядок в синонимику и номенклатуру того времени. Попытка эта, стоившая ему 40 лет труда, увенчалась успехом, потому что ему удалось классифицировать растительное царство сообразно его природе.

В Германии Joachim Jung (1587—1657) стоит в ряду лучших ботаников, благодаря определенности описаний и вниманию, кот. он обратил на доксоскопию и фитоскопию, т. е. на классификацию. Август Ривин (Auguste Rivin, или Rivinius, 1652—1723), один из тех немногих ботаников этого века, которые не признавали деления на деревья и травы; он вполне может считаться предшественником Турнефора и Линнея, благодаря его классификации, основанной на форме венчика (Лейпциг, 1690 г.), и потому еще, что Rivin для определения растений употребляет 2 названия: одно родовое, другое — по свойствам каждого вида. Христиан Кнаут (Knauth, 1654—1716) известен двумя трудами: «Флора окрестностей Галле» и «Methodus plantarum genuina» (Галле, 1705, in 4°), в котором он предлагает систему, основанную на свойствах венчика. Затем из немецких ботаников следует еще упомянуть: Louis’a Jungermann’a (1573—1653), Paul Ammann’a (1634—1791) и Paul Hermann’a (1646—1695), которые способствовали развитию науки иоснованию ботанических садов. В Голландии Коммелин (Jean Commelyn, 1629—1692) и племянник его Gaspard Commelyn (1667—1731) составили описания растений Восточной Индии и способствовали развитию ботанических садов. В Италии Колумна (Fabius Columna, 1567—1650) составил интересные комментарии на труды Теофраста, Диоскорида, Плиния и прибавил некоторые описания к «Естественной истории» Гернандеса. Во Франции в XVII ст. ботаника находилась в хорошем состоянии, как по количеству прекрасных ботаников, так и по замечательным их трудам. Реном (Paul Reneaulme, 1560—1624) дает хорошее определение вида и пытается ввести двусловную номенклатуру. Филипп-Корню (Cornu, 1606—1661) дает описание некоторых растений Канады, выращенных в саду Pобенa (Robin). Очень много содействовало Б. во Франции основание ботанических садов: в Лувре с Робеном во главе, в Блуа (Гастон Орлеанский), и устройство коллекций по естественной истории. Некоторые растения из этих садов, за смертью Гастона Орлеанского, были собраны в Королевском саду в Париже и нарисованы на веленевой бумаге. В это же время стал известен ботанический сад в Монпелье, благодаря таким деятелям как: Рондле (Rondelet), Ришье де Бельваль (Richier de Belleval) и Петр Маньоль (Pierre Magnol, 1638—1715).

Иосиф Питтон де Турнефор (Joseph Pitton de Tournefort, 1656—1708), увлеченный сильной любовью к гербаризации постепенно посетил Альпы, Дофине, Пиренеи, Испанию и Португалию; затем, по представлению графа Поншартрена, был послан Людовиком XIV на Восток, где и собрал прекрасные коллекции по естественной истории, посетив: Архипелаг, Армению, Грузию и Палестину.

Ботаники — путешественники. С начала XVII в. количество путешественников, которые посещали и описывали различные страны, было очень велико, и труды их еще и теперь могут быть прочитаны с пользою.

Карл Линней (Carolus Linné, род. 12 мая 1707 г. в Швеции в г. Разгульт, † 10 янв. 1778 года в Упсале). В своих сочинениях: «Systema naturae» (Лейден, 1735 г., in fol.) и «Fundamenta botanica» (Амстердам, 1736 г., in 12) Линней излагает принципы классификации, которые он называет «половой методой» и которые применяет в «Flora Lapponica, exhibens plantas per Lapponiam crescentes» (Амстердам, 1737, in 8) и в «Genera plantarum» (Лейден, 1737, in 8). Основывая свою систему на характерных особенностях тычинок и пестика, он избрал, таким образом, наиболее удобные органы, что и доставило особенный успех его классификации. Он обосновал номенклатуру биноминальную (или двуимянную), «линнеевскую», установил понятия о роде и виде и употреблял для описания каждого растения короткие, точные фразы, которые могут считаться образцовыми. Система и идеи Линнея сразу приобрели почти равное число противников и сторонников".