Чёрно-Белое
/"Я считаю серый важным цветом, идеальным цветом из-за отсутствия мнений, возможности "хранить молчание", тишины, безнадёжности. То есть для состояний и перспектив, касающихся каждого и для которых хотелось бы найти возможности изображения" - Герхард Рихтер
Вчерашнее моё потрясение! Пришла с необыкновенно впечатляющей выставки про "Чёрно-Белое" с потрясающим Серым) и начала искать про Монохромные инсталляции Ханса Оп де Бека
Ханс Оп де Бек - бельгийский современный художник. Он работает в разных жанрах – скульптура, живопись, рисунок, фотография, видео, короткие истории, сотворяет он и миниатюрные модели и инсталляции, заполняющие весь зал.
Ханс Оп де Бек (Hans Op de Beeck) создал инсталляцию «Дом коллекционера» («The Collector’s House») в 2016 году. Её показывают сейчас в Дюссельдорфе.
Вышла оттуда с вопросом "как?" Всё помещение выставочного зала (242 квадратных метра) заполнено пепельно-серым монохромным интерьером, в котором посетители - единственные носители цвета. Композиция содержит несколько скульптурных фигур в натуральную величину, библиотечные шкафы, рояль, диван, элементы мебели и посуды, расположенные вокруг бассейна и должна стимулировать чувства зрителя и «создать форму визуальной фантастики, которая обеспечивает мгновение удивления, молчания и самоанализа».
Серое в "Чёрном и Белом". Чёрное и белое в сером. В центре инсталляции находится чёрный пруд с белыми кувшинками, и тут есть место для коварной меланхолии и удивительным открытиям. Инсталляция показывалась в вариациях, все части скульптуры были изготовлены из древесины, полиэстера и пигментированной штукатурки, а для элементов посуды использовались полиамид, металл и стекло.
Прочитывалась аллегория (о которой говорил и сам художник): как бы выглядела квартира современного человека, если бы трагедия Помпеи произошла в наши дни? Всё застыло и окаменело. «Дом коллекционера» напрягает воображение. Его странный и беспрецедентный стиль поражает.
ЧЁРНОЕ + БЕЛОЕ = СЕРОЕ?
Серое для Герхарда Рихтера - не бесцветное. В 1967 году он начал писать "серые картины". Одно из самых известных серых и "зеркальных" творений Рихтера – "Spiegel Grau" (1991, стекло, 280 cm x 165 cm) - это закрашенное серым цветом стекло. Многое отражает. Со многим связано. Можно увидеть на выставке в Дюссельдорфе, также и его удивительную работу "Окна". На выставке висят четыре произведения этого самого известного современного немецкого художника. Среди них - фотоподобный, туманный портрет «Хельга Матура с женихом» (по мотивам освещения в СМИ убийства во Франкфурте в 1966 году, оно было огромным).
Работы 75 художников (700 лет истории искусства) показывают силу и эффект минимальной цветовой палитры: от работ Рембрандта и Рубенса, единственной известной картины "гризайль" Эдгара Дега («Репетиции балета на сцене» 1874 года), до современных работ Герхарда Рихтера и художников группы "Зиро" Отто Пиене, Хайнца Макка и Гюнтера Юккера. На заставке выставки - нагая «Одалиска в гризайле» с бесконечно длинной спиной (Энгр создал эту чёрно-белую версию в начале 19-го века). Как новинка в Дюссельдорфе - серая работа Пабло Пикассо 1970 года.
Рембрандт, Дюрер, а также Рубенс: они создали почти бесцветные образы, играли со светом и тенью и создают пространственность, к которой хочется прикоснуться. Картина 1770 года, изображающая горничную (на гравюре), выглядит просто дерзкой (стекло в раме расколото и кажется - частично выпало) - зрители всё ещё попадаются на "иллюзию картины" Этьена Муленнефа.
Датский художник Олаф Элиассон - в финале экспозиции. В его работе «Комната для одного цвета» один только (одноцветный горчично-жёлтый) свет. В результате каждый посетитель выглядит серым, каким бы красочным он ни был.
Выставка продлится до 15 июля 2018 года, называется «Чёрно-белое, от Дюрера до Элиассона» - очень интересно, да, идите все, кто только может!
Адрес:
Музей Kunstpalast, Ehrenhof 4-5 (www.smkp.de)
Выставочный комплекс Эренхоф - недалеко у Оберкассельского моста.
Но даже после такого циклопического проекта, как "Комната коллекционера, после множества интереснейших работ (фотографировать нельзя), на выставке в музее КунстПаласт, где я всё принимала близко к сердцу (и разуму тоже - с прекрасным экскурсоводом!), есть у меня ещё одна находка: там была выставлена одна поразительная вещь - "цифровая" работа Романа Опалки. Её нет в фильме, но она была ключевой!..
Всё встало на свои места.
А у Коммерсанта, как всегда, нашлись подходяще-правильные слова.
"Опалка недолго проучился на художника в Лодзе, затем поступил в Академию художеств Варшавы, где овладевал приемами социалистического реализма.
На волне либерализации, наступившей во времена Хрущева, Опалка создавал "Хрономы", абстрактные картины о течении времени. Не описывать, а поймать время помог случай. В ожидании супруги Опалка записал холст цифрой 1. Так родилась серия "Детали", проект длиною в жизнь. Каждый день Опалка покрывал новый холст цифрами. На момент смерти он уже добрался до шестимиллионной отметки. У всех его картин одно название: "1965/1 - бесконечность". С какого-то момента Опалка начал фотографироваться на фоне законченных "Деталей", и его автопортреты часто выставляются вместе с живописью. Кроме того, на персональных выставках звучит его голос: художник монотонно читает цифры. Запись обрывается на последней по времени работе.
Хоть почерк и принцип оставались неизменными, Опалка дважды менял принцип изготовления работ. В 1968 году он перешел на серый фон, посчитав, что черный слишком нагружен смыслом. А с 1972 года художник постепенно добавлял в серый по одному проценту белил так, что на последних работах цифры разобрать трудно. Он объяснял бледность картин, ссылаясь на популярную в перестроечной России книгу Раймонда Моуди "Жизнь после смерти". Мол, все мы постепенно двигаемся от тьмы к свету. Растворение цифр можно объяснить и по-другому: оно параллельно старению, эдакий рассеянный склероз в искусстве.
...Его отношение к своей работе балансирует на грани мистицизма и самоиронии. "Большинство философов, да и поэтов, наверное, не понимают мои работы, потому что они бредовее всего, что когда-либо существовало на белом свете. Но в моем абсурде есть смысл. Мой путь трудно понять. Я занимаюсь этим уже много лет, и люди начинают понимать, медленно, но верно", говорил Опалка в интервью 2007 года.
Он считал себя последним из могикан классического авангарда и жил в уверенности, что творит после смерти живописи. Самооценка у Опалки была под стать героям 20-х: "Должен сказать, что далеко не все в искусстве приемлемо. Я почти уверен: там, где Опалка, больше ничего нет. Если вы принимаете мои работы, то других ныне живущих художников не можете ценить. Мои работы как холодный душ, после них нет ничего. Это завершение отрезка истории под названием "Живопись"". Для человека, который собирался в юности изучать философию, такие мыслительные эксперименты естественны. Действительно, если Малевич отменил в своих работах время, оставив только "нуль форм", то как действовать дальше? Только подчинив творческий процесс законам статистики и рядам числительных.
... Его полотна — это пульс, переставший биться на ударе под номером... А вот последнее число Опалки мы узнаем, видимо, через несколько дней, потому что его близкие пока не готовы сделать заявление для прессы. Возможно, вокруг окончательной цифры художника возникнет особый культ, по типу фанатских сообществ книги "Автостопом по галактике". В романе Дугласа Адамса группа ученых хочет узнать у самого мощного компьютера в мире "ответ на главный вопрос жизни, вселенной и всего такого". Машина, недолго думая, отвечает: "42".
...Лучшей эпитафией подвижнику была бы первая строчка "Логико-философского трактата" Людвига Витгенштейна: "О чем нельзя говорить, о том следует молчать"..."
(автор: Валентин Дьяконов)
