Лекторий. О живописи - красиво!
/"Голландцы первые постигли, что даже в неодушевлённой природе всё дышит жизнью, всё привлекательно, все способно вызывать мысль и возбуждать движение сердца. И это было вполне естественно, потому что голландцы, так сказать, создали окружающую их природу своими руками, дорожили и любовались ею, как отец дорожит и любуется собственным детищем".
Как вам такие слова? Эмоционально, душевно, лирично, образно. А ведь это энциклопедия, моя любимая книга - Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона!
"К тому же эта природа, несмотря на скромность своих форм и красок, представляла таким колористам, какими были голландцы, обильный материал для разработки мотивов освещения и воздушной перспективы благодаря климатическим условиям страны — её пропитанному парами воздуху, смягчающему очертания предметов, производящему градацию тонов на различных планах и заволакивающему даль дымкою серебристого или золотистого тумана, равно как и переменчивости вида местностей, обусловливаемой временем года, часом дня и состоянием погоды".
Славно! Где пейзаж, там рядом - город, улицы, дома...
"К пейзажу близко примыкает живопись архитектурных видов, которою голландские художники стали заниматься как самостоятельною отраслью искусства только в половине XVII столетия. Одни из трудившихся с тех пор по этой части изощрялись в изображении городских улиц и площадей с их зданиями; другие писали внутренние виды церквей и дворцов.
Море имело столь важное значение в жизни Голландии, что ее искусство не могло относиться к нему иначе, как с величайшим вниманием".
О натюрмортах:
"Наконец, реалистичное направление голландской школы было причиною того, что в ней образовался и развился род живописи, который в других школах до той поры не культивировался как особая, самостоятельная отрасль, а именно живопись цветов, плодов, овощей, живности, кухонных принадлежностей, столовой посуды и т. п. — словом, того, что принято теперь называть «мёртвой природой» (nature morte, Stilleben)".
Горькая констатация про 18 век:
"Блестящий период голландской живописи тянулся недолго — лишь одно столетие. С началом XVIII в. наступает её упадок, не потому что побережья Зейдерзе перестают производить врожденные таланты, но потому что в голл. обществе все более и более слабеет национальное самосознание, испаряется национальный дух и водворяются французские вкусы и воззрения напыщенной эпохи Людовика XIV. В искусстве этот культурный поворот выражается забвением со стороны художников тех основных начал, от которых зависела оригинальность живописцев предшествовавших поколений, и обращением к эстетическим принципам, занесенным из соседней страны. Вместо прямого отношения к природе, любви к отечественному и искренности водворяется господство предвзятых теорий, условность, подражание Пуссену, Лебрену, Кл. Лоррену и др. корифеям французской школы".
А ещё одно имя "засветившееся" в Дюссельдорфе, да какими словами:
"Упадку школы способствовал также знаменитый Адриан в. де Верфф (1659—1722), прилизанная живопись которого* с холодными, как бы вырезанными из слоновой кости фигурами, с тусклым, бессильным колоритом казалась некогда верхом совершенства".
И упоминается героиня моего предыдущего очерка:
"Некоторый блеск умирающей школе придали ... живописцы мертвой природы Ян в. Гейзюм (1682—1749) и Рахиль Рейсх (1664—1750)".
Вот ведь как (и написание имён интересно - другое)!
С огромным удовольствием, как всегда, читаю и цитирую разъяснения автора-энциклопедиста Андрея Ивановича Сомова (он - русский искусствовед и музейный деятель, почётный вольный общник петербургской АХ (с 1871). Редактор «Вестника изящных искусств», старший хранитель Эрмитажа (с 1886). Член-учредитель Общества русских аквафортистов).
*Адриан ван дер Верфф
Википедия сообщает, например, что в 1696 году художника Адриана ван дер Верффа в Роттердаме посетил дюссельдорфский курфюрст Иоганн Вильгельм и заказал два полотна (свой портрет и тему «Соломоново решение»), "по исполнении которых назначил мастера своим придворным художником и в 1703 году возвёл в рыцарское (дворянское) звание". А по происхождению он - сын мельника!
"Главными темами произведений художника были библейская и древняя история, античная мифология, бытовые сценки, пасторали и миниатюры, отличавшиеся крайне тщательным и аккуратным исполнением. Полотна ван дер Верффа высоко ценились современниками как за совершенное исполнение рисунка человеческого (женского) тела, так и за совершенное владение искусством передачи его цвета — от слоновой кости до блестяще-фарфорового оттенка кожи".
Как ему работалось при дюссельдорфском дворе?
"Курфюрст Иоанн-Вильгельм пфальцский взял с него обязательство проводить девять месяцев в году при его дворе за жалование 6000 флор. в год. В 1703 году он был возведен курфюрстом в дворянское достоинство и с этого времени стал титуловать себя в подписях на картинах "кавалером". Редко кто-либо из художников при своей жизни пользовался такою славою и продавал свои произведения так дорого... Необычайно тонкая отделка его произведений была главною причиною преувеличенного уважения к нему; исполнение вообще напоминает живопись на фарфоре"
- рассказывается в энциклопедическом словаре Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона.
Его пронизанные тонким эротизмом образы (прославился полотнами на античные сюжеты) имели большой успех у европейских аристократов - их теперь можно увидеть не только в Дюссельдорфе, но и в крупнейших музеях мира: Бонна, Берлина, Роттердама, Амстердама, Парижа (Лувр: "Адам и Ева", Лондона, Праги. В Санкт-Петербурге хранится ныне 8 или 9 картин (Эрмитаж - "Лот с дочерьми"), 16 картин - в мюнхенской Старой Пинакотеке, 12 — в Дрезденской галерее.
