🤸‍♀️ещё много-много раз!

Я записываю в этот журнал-дневник в рубрику “Дневник наблюдений” всё, что не укладывается в рубрике “События”, “Памятники” и тому подобное. Просто про жизнь, про будни. А сейчас они во многом состоят из чтения (как можно заметить по предыдущим постам), но чтение у меня постоянно много занимает времени и внимания, потому и даже рубрика про “Книги и фильмы” имеется. Но сейчас в чтении (как и в видео-ряде инстаграма, который тоже наблюдаю) - модный “блогерный” стиль - поэтому данный пост будет отправлен в дневниковое (которое становится журнальным, а потом может стать книжным))

🤸‍♀️🤸‍♀️🤸‍♀️
Пишу эти строки, а по радио (немецкому, заметьте!) прямо в этот момент поют по русско-цыгански:
"Эх, раз, ещё раз, ещё много-много раз!"
🤸‍♀️🤸‍♀️🤸‍♀️

Опять же:
как я читаю "по кругу"
или гротескно даже.

Начало: всё ещё у Розанова. Он дал рецензию на "Путешествие по Италии. В 2-х томах" Ипполита Тэна, что я опубликовала на сайте и "книголюбно" обсуждала с Еленой из Бордо. Параллельно тому (и тоже на сайте) фильм коллег из Дюссельдорфа запостила (с мыслью, что если слова тутошнего “сторожа” Старого города непонятны, то мысль о городском пространстве можно выразить такими красивыми словами:)
тут «Улицы почти пусты, и зрелище величественно и печально, как офорты Пиранези» - а это из "Путешествия по Италии. В 2-х томах" Ипполита Тэна (перевод с французского: Пётр Перцов - захотелось почитать этот перевод теперь).

Отсюда я увлеклась темой Пиранези (его "тюремные гротески" очень хорошо отражают мои сны с лестницами, которые никуда не ведут) - ибо "К творчеству Пиранези обращались в свое время зарубежные и русские писатели, романтики, фантасты. Иоганн Вольфганг Гёте, Шарль Бодлер и Теофиль Готье, Виктор Гюго и Эдгар По, Иоганн Генрих Фюсли и Сальвадор Дали, писатели посвящают ему свои произведения, многочисленные цитаты "из Пиранези" встречаются в искусстве и архитектуре постмодернизма".

Ах, думаю, раз так - мне надо подробнее, так попала через поисковик на толковую и подробную статью в "Зеркале" - вижу, что он мне интересен и задала в их уже поисковике "Дюссельдорф" (да, я такая, привязанность у меня, всё-таки, к этому городу - и всё равно, через какую призму!).

От это поиска мне попалось дневниковое "Долгое размыкание" Евгения Штейнера - а там такой фееричный калейдоскоп (и без Дюссельдорфа, но с Москвой, Нью-Йорком, Римом, Лондоном и Парижем) - одно это вот "подорожное" чего стоит:

"Прилетели вчера – чудом. /Женщина-таксист/...домчала лихо и всего на пять минут после официального закрытия ворот на посадку, сказав на прощанье, чтоб не расстраивались, ибо с доплатой почти наверняка улетим следующим рейсом через шесть часов.
Следующие пять минут ушли на Патечкины препирательства с девицей в шинели по сценарию: «Регистрация закончилась» – «А мы уже по интернету зарегистрировались» – «А багаж больше не принимают» – «А мы не сдаем». Наконец девица сказала, ладно, бегите, только там вас все равно не пустят. Побежали. У ворот не только пустили, но сказали, чтоб мы не торопились, поскольку вылет задерживается на полчаса. Happy end"
(это только в качестве примера стиля изложения).

Дюссельдорф нашла (ха, в середине многочисленных (интересных!) дневниковых изложений) - перед Дюссельдорфом там слова «Не написать ли мне сочинение под названием «Петька на даче, или Моя жизнь в Европе»?», затем запись «27 июня, в небе по дороге в Дюссельдорф», которая начинается словами «Конференция по Куросаве была скорее гламурной, нежели шибко научной...» и заканчивается «Ну вот снова как бы передышка – в ближайшую неделю никуда не еду, ничего не вещаю». Прервусь на середине (уж очень много для одного часа) - продолжу, так как интересно, будет ли что ещё про Дюссельдорф (после «в небе по дороге в Дюссельдорф»).

Но одну поучительную немецкую историю из этого дневника приведу длинной цитатой. Вот он (кому интересно - славный :)

Фрайбург

На третий день кружения по серпантину дорог Шварцвальда (иногда совершенно грунтовых и буреломных – мимо местечек в два дома под названием Мельница В Ведьминой Дыре – Hexenloch Muehle) приехали в Триберг, который показался сказочно красивым и сказочно же затерянным вдалеке от всего. (В сущности так оно и есть). И вот посреди этого прянично-фахтверкового городишки увидел на одном доме надпись Haus Bogoljubov, а рядом доску, на коей было написано, что русский шахматист Боголюбов приехал в Триберг летом 1914 на недельку поиграть в шахматы, но был интернирован, когда началась война, провел там всю Первую мировую, на исходе оной женился на дочке местного учителя, да так и жил в Триберге до 1952, пока не умер. А еще-де о нем Цвейг в «Шахматной новелле» писал.

Сентиментального путешественника в моем лице, не удерживающегося подолгу на одном месте, история впечатлила. Представил, как приезжает молодой энергичный, брызжущий энергией, погулять в некое, пусть очаровательное, захолустье – и подвергается там аресту – пусть мягкому, но из округи – ни ногой. И сидит там пять лет, на водопад смотрит, шнапс пьет и маульташами закусывает, с тоски женится на представительнице туземной интеллигенции – и остается там же на всю жизнь. Сильно впечатлился. Судьба, жестокие игры века, русский кандидат в чемпионы мира – в городке (5 тысяч жителей ныне) часовщиков-кукушечников. Это ж надо такое накуковать!

Через несколько дней, нарисовав уже в голове целый роман о грустной жизни затерявшегося в Черном Лесу пришельца, решил посмотреть про него в Интернете. И узнал, что:

– в Триберг он приехал с 2-3 коллегами-шахматистами (тоже интернированными) – было т.е. с кем поиграть;

– после войны свободу перемещения немцы, естественно, вернули, и он активно этим пользовался – изъездил Европу, играя в турнирах, добрался в 1924 до Москвы и быстренько стал чемпионом СССР – а также гражданином оного государственного образования;

– Выиграв чемпионат и на следующий, 1925 год, заскучал по Германии, куда и сумел вернуться, будучи большевиками гражданства, а заодно и чемпионского звания, лишен;

– Стал немецким гражданином, дважды играл на первенство мира с Алехиным (французским гражданином). Купил дом в Триберге. Хозяйственная жена стала постояльцев пускать;

– Вступил в нацистскую партию, активно играл в турнирах во время войны на оккупированных территориях – то в Кракове, то в Киеве, чудом убежал от Красной армии;

– Вернулся в Триберг, опубликовал несколько шахматных книжек, снова, как ни в чем не бывало, ездил по европейским турнирам;

– Был толстеньким и кругленьким, всегда шутил и хохотал, любил шнапс и барышень;

– Умер дома во сне, сильно погуляв и выпив накануне.

Вот вам и бедный бледный арестант, жертва века и Черного Леса. Мог бы, конечно, стать унылой жертвой, но просто жизнь надо любить, да про шнапс не забывать".

Евгений Штейнер (1955, Москва) – востоковед, литератор. Публикации: Звенья, Знак Времени, Независимая газета, Новый Мир, научные журналы (Москва, Токио, Париж, Нью-Йорк) и др. Автор двенадцати книг, в том числе: Иккю Содзюн. Творческая личность в контексте средневековой культуры (М.: Наука, 1987), Stories for Little Comrades (Seattle–London: University of Washington Press, 1999), Авангард и построение нового человека (М.: НЛО, 2002), Письма из пространства (М.: НЛО, 2006), Victory Over the Sun (London, 2009, переводчик на английский Хлебникова и Крученыха) и др. Его книга Манга Хокусая: энциклопедия старой японской жизни в картинках (СПб: Петербургское востоковедение, 2016, 4 тт.) получила в 2017 приз «Книга Года», а также специальную номинацию премии Просветитель и премию журнала «Сноб». Жил в Москве, с 1990 г. – в Израиле, затем – в Японии. С 1995 г. – в Нью-Йорке. С 2006 делит время между Лондоном, Иерусалимом и Москвой. Профессор Школы востоковедения Национального исследовательского университета Высшая школа экономики.

(с) "ЗЕРКАЛО" - ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ЖУРНАЛ Современная культура от Второго русского авангарда до последних достижений в прозе, поэзии, эссеистике и изобразительных искусствах