Ноябрь. Ботаника.
/Когда горожанину некогда покидать город, а на природу тянет, надо идти в сад. В ботанический. Даже в ноябре (а тем более, если сухо и солнечно даже - обычно ноябрь хуже октября). Я вот наведалась в ботанический университетский сад (и была там не одна) - не в первый и, конечно, не в последний раз. За час с небольшим сделала 166 фотографий (я сдерживала себя уже там и немного в сокращённом виде выдаю репортаж здесь).
Спрашивается: зачем я хожу в этот сад (и в ботанические сады вообще)? Не только подышать свежим воздухом (или просто отдышаться от проблем), полюбоваться осенними красками, но и углубить знания и знать, что у нас растёт, как называется и почему.
🍁🍂🍁
Заходила в этот раз в хорошо знакомый мне (да и читателям этого журнала - по моим рассказам) сад, сказала ему (серьёзно:): мне надо ещё узнать, что за растение я видела с чёрными пятиконечными звёздами (недавно на соседской улице - см. эти два кадра).
Сад выполнил мою просьбу. Пион.
В данном случае пион Shima-nishiki - древовидний, по происхождению - японец.
"Плод — сложная многолистовка звёздообразной формы. Каждая листовка открывается по шву и имеет несколько семян, прикреплённых к краю брюшного шва. Семена крупные, округлые или овальные, чёрные или чёрно-бурые, блестящие".
Я уже по листьям предположение имела (но не (у)верилось) - теперь же ботсад помог определить и зазубрить))
Яблоня Зибольда (яблочки размером со смородину), её атакует омела. Ботаники смотрят на это небрежно.
Кактусы-фиги созрели, бананы обрезаны и удивительны в разрезе! Это я к экзотике обратилась (а она здесь в открытом грунте, между прочим).
Из обсуждения описания этих “японских” бананов:
"Winterharte" Bananen - звучит брутально! )))😆
"Фрайланд-" как автономно-свободолюбивое можно понимать)))
Эвкалипт!
Обратила внимание на листья. Они на одной ветке разной формы!
И прочитала: листья проходят, обыкновенно, три стадии развития: детсво-юность-зрелость - молодые листья, промежуточные и взрослые.
Молодые листья супротивные, сидячие, сердцевидные, яйцевидные, круглые, зелёные, реже сизые. Взрослые листья очерёдные, черешковые, яйцевидные, ланцетные, часто серповидно изогнутые, заострённые, зелёные, сизые или сизоватые.
Эвкалипты почти не дают тени.
Эвкалипт в Австралии является компасным растением: листья расположены своей плоскостью по меридиану, края (грани) их обращаются на север и юг, а плоскости на восток и запад.
Рассматривала сухие соцветия и вдруг нашла "подарочек" - упакованные кончики стеблей))
Это же университетский сад. Вот студенты-ботаники красиво работают (используя подарочные мешочки), наверное, для подсчёта семян.
Да там и без "упаковки" столько щедро природой надарено! У каждой былинки хочется остановиться. И упаковать - заверните мне всё! (там нельзя рвать, я соблюдать стараюсь))
А ещё пусть здесь будет одна ботаническая сказка!
Отпрыск райского растения. Ганс Христиан Андерсен, перевод Анны Васильевны Ганзен (1869—1942)
Высоко-высоко, в светлом, прозрачном воздушном пространстве, летел ангел с цветком из райского сада. Ангел крепко поцеловал цветок, и от него оторвался крошечный лепесток и упал на землю. Упал он среди леса на рыхлую, влажную почву и сейчас же пустил корни. Скоро между лесными растениями появилось новое.
— Что это за чудной росток? — говорили те, и никто — даже чертополох и крапива — не хотел знаться с ним.
— Это какое-то садовое растение! — говорили они и подымали его на смех.
Но оно всё росло да росло, раскидывая побеги во все стороны.
— Куда ты лезешь? — говорил высокий чертополох, весь усеянный колючками. — Ишь ты, распыжился! У нас так не водится! Мы тебе не подпорки!
Пришла зима, растение покрылось снегом, но от ветвей исходил такой блеск, что блестел и снег, словно освещённый снизу солнечными лучами. Весною растение зацвело; прелестнее его не было во всём лесу!
И вот явился раз профессор ботаники, — так он и по бумагам значился. Он осмотрел растение, даже попробовал, каково оно на вкус. Нет, положительно оно не было известно в ботанике, и профессор так и не мог отнести его ни к какому классу.
— Это какая-нибудь помесь! — сказал он. — Я не знаю его, оно не значится в таблицах.
— Не значится в таблицах! — подхватили чертополох и крапива.
Большие деревья, росшие кругом, слышали сказанное и тоже видели, что растение было не из их породы, но не проронили ни одного слова: ни дурного, ни хорошего. Да оно и лучше промолчать, если не отличаешься умом.
Через лес проходила бедная невинная девушка.
Сердце её было чисто, ум возвышен; всё её достояние заключалось в старой Библии, но со страниц её говорил с девушкой сам господь: «Станут обижать тебя, вспомни историю об Иосифе; ему тоже хотели сделать зло, но бог обратил зло в добро. Если же будут преследовать тебя, глумиться над тобою, вспомни о нём невиннейшем, лучшем из всех, над которым надругались, которого пригвоздили ко кресту и который всё-таки молился: „Отче, прости им, ибо не знают, что делают!“»
Девушка остановилась перед чудесным растением; зелёные листья его дышали таким сладким, живительным ароматом, цветы блестели на солнце радужными переливами, а из чашечек их лилась дивная мелодия, словно в каждой был неисчерпаемый родник чарующих созвучий. С благоговением смотрела девушка на дивное растение божье, потом наклонилась, чтобы поближе рассмотреть цветы, поглубже вдохнуть в себя их аромат, — и душа её просветлела, на сердце стало так легко! Как ей хотелось сорвать хоть один цветочек, но она не посмела, — он ведь так скоро завял бы у неё. И она взяла себе лишь зелёный листик, принесла его домой и положила в Библию. Там он и лежал, всё такой же свежий, благоухающий, неувядаемый.
Да, он лежал в Библии, а сама Библия лежала под головою молодой девушки в гробу, — несколько недель спустя девушка умерла. На кротком лице её застыло выражение торжественной, благоговейной серьёзности, только оно и могло отпечататься на бренной земной оболочке души в то время, как сама душа стояла перед престолом всевышнего.
А чудесное растение по-прежнему благоухало в лесу; скоро оно разрослось и стало словно дерево; перелётные птицы слетались к нему стаями и низко преклонялись перед ним; в особенности — ласточка и аист.
— Иностранные кривляки! — говорили чертополох и крапива. — У нас это не принято! Такое ломанье нам не к лицу!
И чёрные лесные улитки плевали на чудесное растение.
Наконец пришёл в лес свинопас надёргать чертополоху и других растений, которые он жёг, чтобы добыть себе золы, и выдернул в том числе со всеми корнями и чудесное растение. Оно тоже попало в его вязанку!
— Пригодится и оно! — сказал свинопас, и дело было сделано.
Между тем король той страны давно уже страдал глубокою меланхолией. Он прилежно работал — толку не было; ему читали самые учёные, мудрёные книги, читали и самые лёгкие, весёлые — ничего не помогало. Тогда явился посол от одного из первейших мудрецов на свете; к нему обращались за советом, и он отвечал через посланного, что есть одно верное средство облегчить и даже совсем исцелить больного.
«В собственном государстве короля растёт в лесу растение небесного происхождения, выглядит оно так-то и так — ошибиться нельзя». Тут следовало подробное описание растения, по которому его нетрудно было узнать. «Оно зеленеет и зиму и лето; поэтому пусть берут от него каждый вечер по свежему листочку и кладут на лоб короля: тогда мысли его прояснятся, и здоровый сон подкрепит его к следующему дню!»
Яснее изложить дело было нельзя, и вот все доктора, с профессором ботаники во главе, отправились в лес. Но… куда же девалось растение?
— Должно быть, попало ко мне в вязанку, — сказал свинопас, — и давным-давно стало золою. Мне и невдомёк было, что оно может понадобиться!
— Невдомёк! — сказали все. — О, невежество, невежество, нет тебе границ!
Свинопас должен был намотать эти слова себе на ус; свинопас, и никто больше, — думали остальные.
Не нашлось даже ни единого листка небесного растения: уцелел ведь только один, да и тот лежал в гробу, и никто и не знал о нём.
Сам король пришёл в лес на то место, где росло небесное растение.
— Вот где оно росло! — меланхолично сказал он. — Священное место!
И место огородили вызолоченною решёткою и приставили сюда стражу: часовые ходили и день и ночь.
Профессор ботаники написал целое исследование о небесном растении, и его за это всего озолотили — к большому его удовольствию. Позолота очень шла и к нему и ко всему его семейству, и вот это-то и есть самое радостное во всей истории: от небесного растения не осталось ведь и следа, и король по-прежнему ходил, повесив голову.
— Ну, да он и прежде был таким! — сказала стража.
Унесла две ягоды: алую и чёрную, “аленький цветочек” - из зёрна магнолии грандифлоры (а это она, я её где угодно (например, в замковом парке Дикк) по шишкам узнаю в любой момент).
Посажу, конечно. Но у меня из семян ничего не растёт, я не садовод-практик, я ботаник-теоретик, особенно по пятницам, как нетрудно заметить.
А это просто драгоценные капли (и на капусте тоже красиво!) - искрилось волшебно.
=pink color №1=
Есть одно декоративное растение во многих садах: многолетние "травянистые" кусты: Лаконо́с или Фитола́кка. А в данном случае - американский вид Фитола́кка американская (лат. Phytolácca americána)
Травянистый многолетник высотой до 3 метров с "многоглавым" коротким толстым корневищем и мясистым стержневым корнем. Ствол и побеги ярко-розового цвета!
Искала название (в этом уголке ботсада надписи не обнаружила). Одна природоохранная организация (они по работе мои соседи) из Рейнской области-Пфальца сообщила, что у нас обитает американский вид растения Kermesbeere - на лесных полянах и даже в густых буковых лесах. Этот вид считается более чувствительным к морозу, чем близкородственный азиатский куст, известный как съедобный или индийский (Phytolacca esculenta или P. acinosa) и поэтому любой, кто увидит за пределами садов "Кермесбеерен", может сообщать о своих наблюдениях в режиме онлайн в NABU Naturgucker и, таким образом, поможет обмену знаниями о распределении растения.
Цветущие и плодоносящие стебли американской Фитола́кки висят, в то время как у азиатской Фитола́кки обычно в вертикальном положении. Азиаты имеют крупные кремово-белые соцветия, американцы - розовые, из которых развиваются зелёные плоды, позже красно-фиолетовые и, наконец, чёрные. Эти плоды очень популярны у птиц, поэтому они они и обеспечивают распределение семян.
Оба вида содержат токсины, причем корни и семена содержат самые высокие уровни токсинов. На родине азиатского растения его молодые побеги, в основном не содержащие ядов, используются как салат или варят (как шпинат). Зелёные молодые побеги используют в пищевых целях (как у нас спаржу).
В абхазской кухне ягода применяется при засолке огурцов (!), капусты (!), острого перца и чеснока, как своего рода специя, придающая терпкость и пряность, придаёт продуктам розово-лиловую окраску (как у стеблей растения).
Ботаническое название рода Phytolacca частично поступает от греческого слова φυτών (фито - «растения»), а с другой от латинского lacca («краски») и объясняет применение ягод. В русской википедии даже пишут, что в винодельческих районах Европы и Азии лаконос американский "выращивается ради ягод, дающих краску для вина", в немецкой сети этого нет, но подтверждается, что красный сок ягод подобен свекольному и используется для окрашивания шёлка и шерсти.
Распределение рода Phytolacca почти космополитично (дикие виды встречаются по всему миру), однако большинство видов родом из Южной Америки, в целом в Новом Свете больше видов, чем в Старом Свете. Лишь немногие виды имеют естественную среду обитания в Африке или Евразии. Некоторые виды являются инвазивными растениями по всему миру и встречается в основном в тропических и субтропических районах и в виноградарских районах.
=pink color №2=
Ещё ярко-розовые стебли!
Амарант хвостатый из ботанического сада. Отцветает.
Ботаническое название (греч. αμάρανθος) происходит от греч. α- — не, μαραίνω — увядать и ανθος — цветок, и буквально означает «неувядающий цветок».
Русская википедия знает, что "Высушенный амарант может сохранять форму в течение 3—4 месяцев, поэтому нередко его сушат на зимнее время. За это в народе амарант прозвали «зимним другом людей»".
В англоязычных странах известен под названием «любовь-ложь-кровотечение» (англ. love-lies-bleeding), в викторианском языке цветов использовался в качестве символа безнадёжной любви (!)
Среди русских названий самое распространённое — щирица. Встречаются также названия: бархатник, аксамитник, петушиные гребешки, кошачий хвост, лисий хвост". Немцы нарекли его (вот именно!) "лисим хвостом".
В ботаническом саду Дюссельдорфа растёт в "огородной" части. Не спроста! Многие части растения, включая листья и (особенно) семена, съедобны. Так вот, этот "хвостатый" - важная зерновая культура (Амарантовая крупа - «пшеница ацтеков», «хлеб инков»). Употребляется в пищу в Индии и Южной Америке, где известен под названием кивича. Называется более 30 наименований продуктов из амаранта: вермишель, макароны, чипсы, бисквиты, кексы, вафли, напитки, детские смеси.
Молодые листья амаранта похожи на шпинат и используются как в свежем виде, так и для приготовления горячих блюд. Натуральные пигменты из кожуры семян придают соусам и напиткам красивый тёмный цвет и приятный вкус.
Чуток дурмана (и хватит ботаники на сегодня) - я про однолетнее травянистое растение 0,5—1 м высотой.
Стебель голый, прямостоячий - пишут - и тройчатовильчатоветвистый (!) - вот это двойное чато-чато очень понравилось))).
На месте цветков (белых, воронковидных, пятигранно-пятизубчатых - они отцвели - они открываются только ночью и пахнут* (ночью) сильно сладковатыми, похожими на духи) одиночных и крупных, в развилках стебля — плоды: яйцевидные, в основном четырёх(!)гнёздные (почему-то!) "коробочки" с многочисленными шипами.
Datura stramonium. Космополит, который в Центральной Европе сейчас часто упоминается как "сорняк". Первое упоминание у Хильдегарды фон Бинген. По-немецки: Stechapfel (колючее яблоко). Семена ядовиты. А ещё один запах растения, который многие считают неприятным, исходит от стеблей и листьев!
Эпилог.
“— Сядем теперь в лодку! — сказала фея. — Нас ждёт там такое угощенье, что чудо! Представь, лодка только покачивается на волнах, но не двигается, а все страны света сами проходят мимо!”
- вот та самая для меня ботаническая метафора же!
“И в самом деле, это было поразительное зрелище: лодка стояла, а берега двигались! Вот показались высокие снежные Альпы, с облаками и тёмными сосновыми лесами на вершинах: протяжно-жалобно прозвучал рог и раздалась звучная песня горного пастуха. Вот над лодкой свесились длинные гибкие ветви бананов; вот поплыли стаи чёрных, как смоль, лебедей; показались удивительнейшие животные и цветы, а вдали встали голубые горы; это была Новая Голландия, пятая часть Света. … Принц был вне себя от восторга, — ещё бы! Он-то видел, ведь, во сто раз больше, чем мы тут рассказываем…”
- Ганс Христиан Андерсен “Райский сад”
